Город Шапа находится на самом севере Вьетнама, в 380 километрах на северо-западе от Ханоя. Я честно говоря не знал, что от него ожидать, понадеялся на других участников нашей поездки. Слышал лишь, что надо ехать на два дня, с ночёвкой. Поэтому то, что я там увидел стало для меня приятным сюрпризом.
А увидел я вот что:
В Шапе мне удалось посмотреть на красивые горы, рисовые террасы, милых поросят, и деревенскую жизнь. Правда всё это я увидел не сразу…
Начнём с того, что я собирался написать пост про городок Сапа (Sapa по английски, или Sa Pa по вьетнамски. Оказывается у вьетнамцев все знакомые нам названия состоят из двух слов: Ha Noi, Sai Gon, и т.д.) И только воспользовавшись своим любимым методом перевода названий местности, я узнал что по-русски город называется Шапа а не Сапа. То есть наоборот от того, что произошло со словом суши.
Так вот, от Ханоя до Шапы 380км. Вы наверное подумаете — ну, это на нормальном поезде пара часов максимум. Я тоже так подумал. Но во Вьетнаме поезда не такие как Японские синкансэны, они не ходят со скоростью 300км/ч. Так что ехать надо всю ночь, девять часов. Да, средняя скорость вьетнамской железной дороги где-то 43км/ч. Койка в купе спального вагона стоит $40 в каждый конец. Выглядит это точно так же, как советские купе моего детства (тут такие считаются классом люкс, позволить себе эту рокошь могут только туристы).
Эх! Если б я знал, что всё будет так ностальгически выглядеть, запасся бы котлетками и варёными яйцами. Я то уж думал, что все южно-азиатские спальные поезда похожи на тот, что вёз меня за месяц до этого в Куала Лумпур.
Поезд этот до самой Шапы не едет, а едет в городок Лаокай прямо у китайской границы. Оттуда надо до Шапы ехать около часа на маршрутке или такси. Заблудиться тут трудно — все водители знают, что туристы с поездов из Ханоя едут в Шапу. Не стоит платить больше чем 50,000 вьетнамских донгов за место в маршрутке, или $25 за одно такси, говорят порой можно и дешевле сторговаться.
Дорога постоянно поднимается в гору. Шапа расположена на высоте 1500м над уровнем моря. На обочине постоянно мелькают деревушки. Вся жизнь тут проходит вдоль дороги. Вот дети в школу идут вниз. Значит вечером им надо будет домой вверх подниматься.
На вьезде в Шапу расположено озеро, вокруг красивые домики. На секундочку можно подумать, что ты попал в какой-то горный курорт в Швейцарии.
Но это чувство быстро улетучивается, когда приезжаешь на главную площадь. Да здравствует социализм! Народ и Партия едины.
Каждую маршрутку и такси на въезде в город отслеживают и обступают тётеньки из окрестных деревень. Они одеты в традиционные наряды. «Пошли со мной! Я покажу тебе свою деревню, которая самая красивая!» кричат они наперебой на очень неплохом английском. Некоторые даже пару слов по испански или французски знают.
Дело в том, что горы вокруг Шапы населены этническими меньшинствами. Тут живут народности Хмонг, За, Зай и Тай. У каждого из них свой язык, свои традиции, и деревни в округе. Долгие века эти люди жили сельским хозяйством, но в последнее время Шапа стала туристическим центром, и каждая деревня пытается привлечь приезжих, ведь таким образом можно заработать гораздо больше денег, чем продавая рис. Поэтому каждое утро, женщины одевают свои традиционные наряды (по ним народности легче всего отличать друг от друга,) и съезжаются в Шапу. Расписание поездов всем известно, и они прибывают как раз тогда, когда туристов начинают подвозить таксисты.
Мы на тот момент уже поняли, что в самой Шапе смотреть особо нечего, и после недолгих разбирательств выбрали двух самых общительных (и настойчивых) тётенек. Они сказали, что они из хмонгской деревни Хаутао, до которой мы можем прогулятся по горам, а при желании и заночевать там. Нам название деревни мало что говорило, но мы подумали, что скорее всего все они похожи между собой. Итак, знакомьтесь: это Зузу (слева) и Мама-Чи.
Вскоре мы поняли, что приставка «Мама» в имени «Мама-Чи» означает «бабушка».
«У Мама-Чи есть внуки. А у меня ещё нет,» объяснила Зузу. «Но моей старшей дочери уже пятнадцать. Она очень секси! Скоро выйдет замуж, родит ребёночка, и меня будут все называть Мама-Зузу.»
«А пятнадцать не рано?» осторожно спросил я.
«Нормально! Чего ждать? Вот я со своим мужем познакомилась когда нам по шестнадцать было. А сейчас мне уже тридцать два. Самое время стать бабушкой.»
Женщины повели нас в пеший трек в до своей деревни, пообещав, что он займёт часа четыре ходьбы по красивым горам. Насчёт гор они не обманули, тропа неизменно шла вверх. А вот оценить их красивость было трудно, так как вокруг всё было затянуто сильным туманом.
Вскоре мы поняли, что это не столько туман, сколько облака. Горы были одни из тех, что уходят под самые тучи. По тропинке шли другие тётеньки. Некоторые вели своих туристов, другие возвращались домой не солона хлебавши.
«А вы в город тоже пешком попали?» спросил я у Мама-Чи.
«Нет, в город нас мужья привозят на мопедах. Сами то мы на них не ездим, не женское это дело.»
Интересно, в Ханое на мопедах ездят абсолютно все. Но и в этой сельской местности они главный способ передвижения. Мы то и дело проходили домики у дороги, в которых стояли абсолютно разные мотороллеры. Вот у кого-то растёт юный наездник.
Прошли сельскую церковь. Хмонги в болшинстве своём протестанты, в первые годы становления коммунизма их за это недолюбливали. Многие из них в свою очередь сотрудничали с американцами, воевали на их стороне во Вьетнаме и Лаосе. В результате большие количества вынуждены были эмигрировать — сейчас в США например есть целая диаспора хмонгов.
Каждый раз мы проходили несколько домиков у дороги, Зузу и Мама-Чи называли это очередной деревней. Я так и не выяснил, есть ли в таких деревнях непридорожные дома. Так или иначе, вокруг таких хижин постоянно попадалась разная живность. Вот например пушистые утята. Очень симпатичные.
Славик острым докторским глазом заметил у дороги листья до боли знакомой формы.
«Что это?» спросили мы у тётенек.
«Это марихуана! Она тут просто так повсюду растёт. У меня дома есть. Если захотите, угощу. А сейчас надо идти,» поторопила нас Мама-Чи. Боялась, что мы опаздаем к обеду.
Обед был вот в этом придорожном «трактире». В меню был рис с курицей, овощами или свининой. Я набрался наглости и попросил в рис и свинину и овощи. Тёти сказали, что трактир стоит на крутом склоне, и вообще то из него прекрасный вид, жалко что сейчас облака.
Но пока мы обедали, ветер разогнал тучи, и внизу открылся вид на красивейшую зелёую долину.
Приглядевшись, мы увидели, что она полностью покрыта рисовыми террасами — именно так выращивают рис в горах.
Просвет длился недолго, после обеда всё затянуло ещё сильнее, и мы шли в облаке как будто по сказочному лесу.
«Скоро наша деревня!» подбодрила Зузу.
На крышах домов сушатся тыквы (мне пришлось спрашивать, чтоб уточнить, что они там не растут.)
Деревенская детвора бегает без присмотра. Что едят эти девочки? Бамбук? Сахарный тростник? Куда смотрят родители?!
Источник: travel.ru
