Я сбился на 45-и, когда начал подсчет количества островов, вдоль которых проходит паром из соседних стран в Стокгольм. Еще где-то крупная часть неучтенных земель архипелага осталась за моей калькуляцией. А остальную пару десятков тысяч я просто проглядел. 3 часа я бегал от одной палубы к другой, чтобы вобрать в душу частичку Скандинавии и пропитаться холодным морским воздухом. Если город Стокгольм я бы назвал Основным блюдом, то его пригород можно смело приравнять к Десерту. И я, как истинный сладкоежка, с десерта, пожалуй, сегодня и начну.
К моему удивлению в «Столице Всей Скандинавии», как ее стесненно называют шведы, живет менее миллиона человек. А вот Стокгольмский лен, или как любили называть в Средневековье амбициозные московский князья, «Стокгольмская губерния», насчитывает в себе более 2-х миллионов граждан. И это, между прочим, самый густонаселенный район Швеции, чтоб вы знали. И если так грубо прикинуть, то во многих крупных шведских семьях должно быть, как минимум, по одному персональному острову — эдакая дача на выходные.
В принципе, когда перестаешь заполнять требуха селедкой в круизных ресторанах, а наблюдаешь, как мимо борта с сантиметровой точностью мимо взгляда проплывают в тумане чьи-то пристани, лодки, буйки, маяки, дома, трупы пленных датчан и шлемы викингов, то понимаешь, что наличие дачи на острове — это вовсе не вымысел.
Осознание попадания в страну с эталонной архитектурой происходит за несколько десятков минут до полного захвата шведской столицы пристальным вниманием. Результаты буйной индустриализации и развитого зодчества Средневековья вмиг устремляют на себя взор.
Это вовсе не замок чопорного графа, как может показаться на первый взгляд. Это больница Данвикшем (Danvikshem) для стариков и душевнобольных. Строить ее начали еще в XVI веке. Закончили, вроде как, всего 100 лет назад. Для многих «Стокгольмечан» название пригорода Данвикен, в котором находится больница, в XVIII являлось синонимом «психушки».
Здания местного «мелькамбината» Kvarnen Tre Kronor. Его давно закрыли, и многие его территории сейчас арендует все, кому не лень: отели, хостелы, рестораны, клубы, кружок брутальных металистов и две художественные школы.
Единственная сохранившаяся ветряная мельница в Стокгольме. Ее построили в XVIII веке, чтобы делать льняное масло. Видимо, в середине XIX века шведская льняная промышленность не смогла конкурировать с масштабным экспортом льняной продукции из Беларуси, из-за чего мельнице пришлось закрыться.
На берегу залива находится множество жилых домов и вилл. Возле некоторых паром проплывает, чуть ли не в паре метрах. И мне интересно, как реагируют жители этих домов, когда перед окном возникает гора в 9-и этажный дом, с разноцветными полосками, дуделками и махающими руками туристами.
Говорят, что в Швеции лосей настолько много, что если на кухне ночью включить свет, то стук копыт убегающих испугавшийся животных может напомнить барабанное соло из композиции Take This Life шведской метал-группы In Flames.
Я уверен, что несколько рогатых спрятались за деревьями на этом снимке.
У такого обзора пригородного Стокгольма есть один недостаток: темнота наступает раньше, чем корабль выходит в открытое море. И в ночи исчезают острова вместе с домами и сараями еще до того, как протрезвеешь становится скучно. Поэтому, если мой псто постиг вас на паромное путешествие в Стокгольм, то лучше его осуществить летом или около того, чтобы не приходилось щуриться.
Источник: travel.ru
